Друзья!
Хочу поделиться с вами отрывком из книги Энди Паддикомба «Медитация и осознанность: 10 минут в день, которые приведут ваши мысли в порядок». Для меня эта книга стала открытием. Вы узнаете откуда берутся наши мысли и как они нами управляют.
«Для начала он попросил меня вообразить, что я сижу на обочине очень оживленной трассы с повязкой на глазах.
— Теперь, — сказал он, — ты слышишь шум, ты слышишь, как проносятся мимо машины, но ты не видишь их — ведь твои глаза закрыты, так?
Я представил, как сижу на поросшей травой обочине шоссе (это оказалась трасса М4), и кивнул в ответ.
— Итак, — продолжал он, — до того, как ты начинаешь медитировать, ты можешь испытывать нечто подобное. Весь этот шум в голове, все эти беспорядочные мысли продолжаются даже, когда ты пытаешься расслабиться или ложишься спать, так?
С этим трудно было поспорить: я и в самом деле ощущал этот фоновый шум, постоянное беспокойство, даже когда не осознавал собственных мыслей.
— Теперь представь себе, что ты снял повязку с глаз, — произнес учитель. — Впервые ты отчетливо увидел дорогу, то есть собственное сознание. Ты видишь, как мимо проносятся машины, ты различаешь разнообразие их цветов, форм и размеров. Время от времени тебе интереснее слушать звук машин, а иногда тебе, напротив, больше нравится рассматривать их внешний вид. Именно так обстоят дела, когда ты впервые снимаешь повязку. — Он рассмеялся каким-то своим мыслям. — Знаешь, — сказал он, — именно в этот момент те, кто учится медитации, часто говорят всякие глупости. Они возлагают вину за свои мысли и чувства на медитацию. Ты можешь в это поверить? — вопрос звучал насмешливо. — Они приходят ко мне и говорят: «Не знаю, что происходит, откуда берутся все эти мысли. Я никогда так много не думал, должно быть, это из-за медитации». Как будто медитация виновата в том, что у них все идет не так!
Он перестал смеяться и вернулся к объяснениям.
— Для начала следует усвоить, что медитация не заставляет тебя думать. Она лишь ярче освещает твое сознание, помогая тебе отчетливее увидеть его. Яркий свет — это и есть осознанность. Тебе может не понравиться то, что ты увидишь, но это — лишь четкая и ясная картина того, что происходит в твоем сознании.
Я сидел и размышлял над его словами. Как минимум в одном он был абсолютно прав: я с самого начала обучения обвинял медитацию в том, что происходит с моим сознанием. Я не верил, что оно всегда находится в таком состоянии. Я просто не хотел в это верить.
Я боялся, что мне уже никто не сможет помочь, и даже медитация окажется бесполезной. Оказывается, подобное чувство охватывает многих, так что не пугайтесь, если вы столкнетесь с этим.
Учитель, казалось, понял ход моих мыслей, и вмешался:
— Именно так обычно работает сознание, — произнес он. — Не только у тебя — у каждого. Вот почему так важно его тренировать. Когда ты видишь, в сколь хаотичном состоянии находится твой собственный ум, трудно представить себе, что с этим можно поделать. Некоторые невольно впадают в панику. Другие пытаются насильно остановить мысли. Иногда они пытаются не обращать на этот хаос внимания, начиная думать о чем-нибудь другом. Если мысли оказываются интересными, они, напротив, погружаются в них как можно глубже. Но все эти попытки — лишь стремление избежать реальности. Давай опять представим себе оживленную дорогу: подобная тактика похожа на то, как если бы ты вскочил с обочины на трассу, бегая между машинами и пытаясь таким образом контролировать поток движения. — Он на мгновение замолчал. — Рискованное дело, — вновь засмеявшись, заметил он.
Знакомо, правда? Он вновь оказался прав. Именно это я и делал — и не только во время медитации. Это была метафора всей моей жизни. Я пытался контролировать все на свете. Хаос, который творился у меня в голове в те моменты, когда я садился медитировать, был лишь отражением привычки безостановочно пытаться решать проблемы и устанавливать собственный порядок. Если ничего не получалось, я лишь наращивал усилия. Но ведь именно этому и учат нас в детстве, правда? «Надо стараться!» — говорят нам. Вот я и старался — все сильнее и сильнее. Однако даже самые отчаянные усилия, как выяснилось, не способны принести покой.
Продолжая, мой учитель предложил:
— Подумай вот о чем: почему бы, вместо того чтобы бегать по дороге, пытаясь контролировать поток машин, просто не остаться на месте — хотя бы на время? Что случится? Что произойдет, пока ты будешь стоять на обочине, просто глядя на то, как машины проносятся мимо? Может быть, сейчас час пик, и трасса забита автомобилями, а возможно, сейчас ночь, и на дороге никого нет. Какая разница? Смысл в том, чтобы оставаться на своем месте, на обочине, глядя, как машины едут мимо тебя.
Идея просто наблюдать за проносящимися в сознании мыслями показалась мне вполне реальной, и я не мог дождаться момента, когда смогу вновь усесться на свое место и начать медитировать.
— Когда ты научишься воспринимать медитацию именно так, перспектива изменится, — сказал учитель. — Когда ты отдалишься от собственных мыслей и чувств, ты ощутишь свободу пространства. Ты почувствуешь себя просто наблюдателем, который смотрит, как мысли, подобно машинам, пролетают мимо. Иногда ты можешь забыться, — произнес он, понимающе улыбаясь, — и вдруг неожиданно обнаруживаешь, что несешься по дороге за каким-нибудь шикарным авто. Такое бывает, когда тебя посещает приятная мысль. Ты видишь ее, попадаешь под ее влияние, и в итоге она уносит тебя. — Он громко расхохотался, явно представляя себе меня несущимся за автомобилями. — Но вдруг ты осознаешь, что происходит, и в этот момент получаешь шанс вернуться на свое место на обочине. В другой раз ты можешь увидеть машины, которые тебе не понравятся. Может, это будет старая ржавая колымага — неприятная мысль. Разумеется, ты тут же рванешь на дорогу, чтобы ее остановить. И в этот момент у тебя вновь появится возможность вернуться на свое место у обочины. — Теперь он говорил, взвешивая каждое слово. — Со временем это становится проще. Тебе уже не будет хотеться столь часто бросаться на дорогу, и тебе будет все легче и легче даваться искусство просто сидеть и смотреть, как мысли несутся мимо. Это и есть процесс медитации.
Подобная аналогия достойна самого тщательного обдумывания, и вот я, сидя рядом с ним, размышлял над его словами. Это все выглядело вполне разумным, по крайней мере, в теории. Но кое-что казалось мне противоречивым. Если я просто сижу и наблюдаю за мыслями, то кто, собственно, размышляет? Ведь не могу же я делать оба этих дела одновременно?
— Твои мысли живут сами по себе, — объяснил он. — Конечно, если ты хочешь подумать о чем-то конкретном, ты можешь размышлять, вспоминать, представлять будущее и воображать себе, что получишь в итоге. А как насчет мыслей, которые просто всплывают у тебя в голове, когда ты сидишь и медитируешь, или просто идешь по улице, или расположился за столом в намерении почитать книгу? Что с этими мыслями? Они ведь возникли у тебя в голове не по твоей воле? Они появились сами по себе. Минуту назад ты просто читал — и вдруг у тебя в голове невесть откуда появляется мысль о старом приятеле. Ты давно не думал о нем и не делал сознательных попыток вспомнить о его существовании, и вдруг он все равно всплывает из глубин памяти!
Действительно, нечто подобное случалось со мной неоднократно. Не знаю, бывало ли такое с вами, но лично я часто начинал читать страницу книги, чтобы к концу ее осознать, что не понял ни единого слова. Как обычно, во время чтения в голове появилась непрошеная мысль, и я тут же отвлекался, как правило, сам этого не осознавая.
— Итак, — продолжал он, — мысли, которые ты стараешься подавить, остановить или бежать от них, появляются в голове, когда им заблагорассудится, так? Нам нравится считать, что мы контролируем свой разум, регулируем ход мыслей, но если бы это было правдой, тебе не потребовалось бы пересечь половину земного шара, чтобы услышать мой совет. — Он шутливо вытянул указательный палец в мою сторону, посмеиваясь. — На самом деле, если бы ты мог контролировать свои мысли, у тебя никогда не было бы никаких причин для стресса. Ты бы просто заблокировал неприятные мысли и жил бы спокойно среди мыслей приятных. — Эти его объяснения казались поразительно очевидными. У меня было ощущение, что где-то глубоко внутри я всегда это знал, но почему-то забывал применять эту логику в собственной жизни.
— А как насчет плодотворных мыслей? — спросил я. — Как насчет свежих идей, помогающих нам решать проблемы?
— Я же не сказал, что любые мысли — это зло, — ответил он. — Способность мыслить необходима нам для выживания. Мыслить — это естественное свойство мозга. Точно так же как шоссе строят для того, чтобы по нему ездили автомобили, мозг существует для того, чтобы вырабатывать мысли и эмоции. Так что не делай ошибки, полагая, что любая мысль плоха. Это не так — нам просто надо знать, как к ним относиться. Ты должен спросить у самого себя, — продолжал он, — какая часть твоих мыслей для тебя полезна, продуктивна, а какая бесполезна и контрпродуктивна. На этот вопрос ответ знаешь только ты. Думаю, поскольку ты проделал такой путь, чтобы увидеться со мной, твои мысли иногда создают тебе проблемы. Может, некоторые из них не слишком полезны?
С этим было не поспорить. Большинство моих мыслей действительно являлись «вредными и непродуктивными».
— Если ты боишься лишиться заодно оригинальных мыслей и творческих идей, — он слегка пренебрежительно повел рукой, — для начала задумайся, откуда они вообще появляются. Что их порождает — холодные рациональнее размышления или спокойствие и свобода сознания? Когда мозг все время занят, в нем просто нет места для появления подобных идей. В этом случае тренировка сознания поможет тебе создать то самое пространство, в котором смогут зародиться творческие идеи. Главное — не становиться рабом собственного разума. Хорошо, если ты осознаешь необходимость руководить им, чтобы использовать с толком. А какой толк, если в сознании хаос, если в нем нет стабильности?
Я поблагодарил учителя за потраченное время и вернулся к себе в комнату, чтобы обдумать его слова. Каждая фраза, каждая мысль, казалось, имела огромное значение. Для меня этот подход к медитации перевернул все мои привычные представления. Подозреваю, что столь же необычным он покажется и вам. За одну короткую встречу я понял, что медитация, если рассматривать ее в контексте осознанности, не имеет никакого отношения к тому, чтобы перестать думать и начать контролировать сознание. Это — процесс отказа от контроля, шаг назад, воспитание в себе привычки к пассивной сосредоточенности, когда мозг пребывает в состоянии естественного, данного природой внимательного отношения к миру. Учитель объяснил, что умение отойти на шаг назад, не дав затянуть себя в паутину бесконечных непродуктивных, вызывающих стресс мыслей, — это одновременно и мастерство, и искусство. Я понял, что мысли независимы, и никакая сила не может помешать им то и дело всплывать в сознании.
В течение следующих нескольких недель медитирование вызывало во мне все больше энтузиазма. Новый подход к знакомой методике оказался для меня настоящим откровением. С самого начала я почувствовал разницу. Разумеется, иногда я забывался и возвращался к привычной модели, однако постепенно новые привычки укоренились достаточно глубоко. Иногда мой разум по-прежнему был чрезвычайно загружен, как и обещал учитель, однако время от времени я ощущал, как на него снисходит полный покой. Казалось, число машин на дороге настолько уменьшилось, что я теперь могу отчетливо разглядеть каждую. Расстояние между машинами стало шире, интервалы значительнее. Временами дорога становилась совершенно пустынной. Именно в этот момент я наконец-то понял ошибку, которую допускал раньше при занятиях медитацией. Зная о тех моментах, которые называли «отсутствием мыслей», «пустым пространством», я всегда полагал, что должен сам добиться подобного состояния. Однако, как выяснилось, подобные моменты возникают отнюдь не в результате сознательных усилий. Надо лишь отойти на задний план, позволив мыслям блуждать: именно тогда можно открыть истинное пространство сознания.»
